По ту сторону забора

Не так давно всплыла в разговоре тема пресловутой «новой хронологии» от господина Фоменко (и Носовского), и я, удержавшись от лексики повышенной экспрессивности, признался, что знакомство с их трудами имел не очень глубокое, где-то в начале нулевых, но мне хватило, «чтобы не тратить больше времени на эту херню».

Мой собеседник (не фрик, но он любит конспирологические теории как экзерсисы для ума, не слишком-то даже заботясь их достоверностью) заметил, что «с тех пор они здорово продвинулись и развили свою теорию».

«Мои поздравления», - ответил я, давая понять, что не заинтересован в дискуссии.

Честно, я действительно читал только одну их книжку, и не слишком далеко.

Конкретно тот увраж посвящён был «исправлению» истории России, и я узнал, что, оказывается, «монгол» - это сродни греческому слову «мегалион», то есть «великий», а «еврей» - это «иерей», то есть «священнослужитель», и, хотя сердце моё обливалось кровью, а глаза ел филологический испанский стыд, я готов был не цепляться к авторам, признав, что они, очевидно, и не претендуют на какую-либо компетентность в лингвистике и на знание хоть каких-то языков кроме родного в его современном виде.

Но потом я дошёл до пассажа, где приводилась европейская географическая карта начала восемнадцатого столетия, и обращалось внимание, что область Кубани на ней помечена как «татары».

Однако, говорили авторы, мы все знаем, что на Кубани живут казаки.

Так значит, делался вывод, казаки и татары — это одно и то же, что и требовалось доказать.

Вспомнился разговор с одним юным другом и коллегой, где-то двухлетней давности.

«Ну что за слякоть всё же, прости господи!» - воскликнул он тогда, имея в виду довольно известный портал российских правозащитников, к тому времени, конечно, уже объявленный «экстремистами» и «иноагентами» всех мастей и выдавленный в Европу.

«Вот что толку, - говорил мой юный друг, - вечно хныкаться на своём сайте, как этот ужасный кровожадный режим обижает вас своим беспределом, и как суды выносят решения одно другого «средневековей»!»

Пожимаю плечами: «А ты бы чего от них хотел?»

Давеча я отметил, что предполагаемая некоторыми маститыми пушкинистами аллюзия на басню Крылова про осла в первых строках Евгения Онегина — мне лично не кажется очень вероятной.

То есть, я признаю, что в те времена употребимым было выражение «самых честных правил», но, думается, Крылов и Пушкин использовали его (для осла и дяди, соответственно) независимо друг от друга, без каких-либо намёков, которые, честно, и не кажутся ни остроумными, ни логичными.

И тут вспомнилось, что как-то довелось обсуждать этот вопрос ещё на филфаке, на пьянке с одногрупниками. И хотя мы были, вообще-то, не «славистами», а «романо-германцами», но одна барышня решила козырнуть познаниями в родной словесности.

Поставила мне на вид: «Да ты вообще всё неправильно понимаешь! На самом деле выражение «уважать себя заставил» - это тогда был эвфемизм вроде «приказал долго жить». С тем же смыслом. То есть, дядя уже умер».

Давеча я затронул тему «надобности» высшего образования, особенно гуманитарного, особенно филологического, и выразил недоумение от того, что ему себя подвергают люди, которые, очевидно, не так уж любят читать книжки — так чего себя мучают, зачем тратят время? Могли бы чем-то куда более приятным для себя и продуктивным заняться.

Но сам я, чего не скрываю, чего и не стесняюсь, всё же тусил некоторое время на филфаке и не считаю это время «потерянным».

Да не, это было прикольно — но, видимо, потому, что я-то как раз люблю книжки.

И тут говорят: «Но чтобы полюбить книжки — нужно понимать, о чём они, нужно знать тонкие культурные нюансы, а для этого — надо слушаться профессоров».

Мне же вспоминается восьмой, кажется, класс школы — когда проходили Онегина.

Как-то я назвал братьев Стругацких «могильщиками коммунизма».

Вероятно, узнай они об этом — возмутились бы.

Что ж, я уверен, что они меньше всего хотели выступать «могильщиками коммунизма».

Но это не отменяет факта: именно они, и им подобные, прихлопнули самое идею светлого коммунистического будущего — меньше всего желая это сделать.

И я не имею в виду поздних Страгацких, уровня «Града обречённого», где сквозит явное переосмысление романтических представлений юности и понятное разочарование.

Ну да в то-то время — уж и секретари ЦК, бывало, разочаровывались в романтических представлениях юности и хлопали партбилетом об стол.

Но я имею в виду Стругацких той поры, когда, очевидно, они сами вполне искренне верили в «светлое коммунистическое будущее» и вполне добросовестно, и притом талантливо старались его описать.

Продолжаю переслушивать «Мастера», и попутно вспомнились его экранизации, какие видел.

А видел я их, собственно, три. Кары, Бортко и Локшина. Ну, как-то, в девяностые, наткнулся случайно по ящику ещё на польскую попытку — но она показалась совсем уж «не в дугу», когда там сцена с визжащими раздетыми дамочками у Варьете заняла аж минут двадцать, и притом умудрилась выглядеть абсолютно неэротично. Как будто бы режиссёр всю жизнь мечтал снимать порноролики, но его туда не взяли по причине эстетического астигматизма — и тогда решил вдарить по классике.

Что до российских экранизаций, то, конечно, во всех трёх — довольно звёздные актёрские составы, и все подошли с душой, и с ответственностью, но у Кары и даже у Бортко — чувствуется всё же гнёт малобюджетности, отчего всё действо попахивает какой-то «драмкружковостью».

У Локшина, очевидно, таких проблем нет, но — это получилось всё же очень такое авторское прочтение Мастера. Хорошее, наверное, самодостаточное кино, по некоторым мотивам Булгакова, через призму режиссёрского осмысления — но его трудно назвать собственно «экранизацией».

Вообще, в юности я считал, что в литературе двадцатого века есть два произведения, которые категорически невозможно экранизировать сколько-нибудь прилично.

Слушаю сейчас на променадах одну русскую, для разнообразия, книжку, и поймал себя на мысли, что…

Нет, автора - «корректировать» руки не чесались. Но просто подумал, что если б некий мой знакомый иностранец, изучающий русский, выдал фразу «первым долгом я сделал то-то и то-то» - наверное, я бы его поправил. Сказал бы: «У нас есть выражение «первым делом», а не «долгом».

А если б этот иностранец поделился своим желанием «брать ванны» - я бы заметил, что ванны у нас обычно «принимают», а не «берут». Последнее, «брать ванны» - смотрится, вероятно, как калька с английского или какого иного западноевропейского языка.

Да, если б передо мной был именно иностранец, не очень уверенный в своём русском и нуждающийся в моих советах — я б их отсыпал и они были бы таковы.

Но, конечно, когда слушаешь «Мастера и Маргариту» - было бы абсурдно самонадеянным хамством давать стилистические советы Булгакову. Только — подмечать и впитывать.